Начали сниться навязчивые сны. Маша всегда ложилась спать, стараясь не думать о плохом и не смотреть на ночь ужастиков, потому что, как всякий порядочный человек понимала – сны трансформируют пережитое. Это от надокучливых видений не упасло. Вскоре Маша не могла больше выкидывать из головы назойливого мужика в золотистом свечении, который пытался убедить ее в чем-то.  Каждый раз у него не получалось, и он выглядел все более и более раздосадованным.  
        Распорядок Машиной жизни выглядел приблизительно следующим образом:
        Девушка каждое утро одевалась, кушала, отправлялась в университет, а после – в библиотеку, потому как умудрялась учиться в двух ВУЗах. Слыла отличницей, любила животных  и детей. Не смотря на бешенный темп современной жизни, уважала игру на пианино, чем радовала родственников на семейных посиделках. Состояла в волонтерской службе и блюла честь до гипотетически предполагаемого замужества. Современные  молодежные пороки и пристрастия касались ее незначительным образом, родители опекали дочь всячески, а мечты касались преимущественно карьеры, семьи и стандартного духовного развития.
        И, представьте себе, как то раз проснувшись, положительный человек Маша все же поняла, что хочет от нее подозрительный дядька во сне. Он, оказывается, убеждал, что пианистка, несорванный одуванчик, беременна.
        Конфузный бред испортил настроение на целый день. Надо же, приходит во сне мужчина незнакомый и с бухты-барахты заявляет такие вещи. Не всякий бы выдержал подобного издевательства. Маша с досады даже опоздала на пару, после чего пришлось усесться в дальний угол аудитории, в обиталище нерадивых студентов.
        -       Привет Инна,- буркнула Маша соседке – одногрупнице.
        Впрочем, соседка так редко появлялась на занятиях, что пианистка- комсомолка всерьез сомневалась, зовут ли ее Инной. Не понятно, как подобные особи просачиваются в ВУЗы и умудряются оставаться в нем до третьего курса, хотя это им не нужно вовсе.
        Инна прохладно относилась к парам. Она была гедонисткой, самостоятельным спонтанным человеком. Она красила волосы в черный цвет, мазала лицо тональным кремом, наращивала ногти и носила неприличное декольте. Она могла пройтись по головам. Инна работала, презирала всех, рвалась к обеспеченной жизни и славилась неразборчивыми половыми связями. Больше «презираемых всех» она ненавидела философию как предмет, и преподавателя, как старую моралистку. Ну, в общем понятно.
        Маша глянула на смарт-фон соседки и преисполнилась жалости к себе. Как и вся группа, она знала, что Инна зарабатывает не меньше тысячи зеленых в месяц, без учета чаевых за свое «пиджейство» и разводит толстосумов. Инна же пребывала в нетипичном для нее размышлении и ни то, что взгляда, даже саму Машу не заметила. У брюнетки случилась длительная задержка.
        Маша благодаря задней парте отвлеклась от ночного наваждения. А зря. В следующий вечер нагрянул знакомый голос. Теперь он к известному факту присобачил кучу идейно-политической пропаганды, типа провидения, божьего перста и всемирного счастья.
        Наутро Маша перепугалась еще больше, и в первый раз за половозрелый период жизни попыталась подсчитать период наступления «красных дней». Получилось на этой неделе.
        Но даже через три недели ничего не изменилось. Маша пребывала в шоке и отправилась, краснея и бледнея к гинекологу. Тетя-врач посоветовала не пороть гарячку и воспользоваться тестом. Гложимая стыдом Маша приобрела тест и по пути из аптеки укоренялась во мнении, что не хочет детей в столь нежном возрасте. Университет, вся жизнь коту под хвост, осуждение родителей. Обуза.
        Правда, пугало это чисто гипотетически. Связей она не имела никаких, даже отдаленно напоминающих интимные.
        Все же утро Маши началось в ванной, над процедурой применения теста. Он оказался с двумя полосочками. От обморока уберегло наваждение. Наваждение оказалось знакомым дядькой в светлом костюме. Он явился прямо в кафель, раковину, ванную, зеркало и полочки со шторкой. Он вновь начал вещать дурным голосом о старорусских истинах.
        Маша запряталась в полотенце и молча взирала на явление. Ее страх перестал быть гипотетическим.
        - …дитя божье носишь в себе, дар великий, человечества грешного спасение…
        - Так,- выдала из себя студентка,- погодите. Я, выходит, падшая женщина? И без мужа- то?
        Явленный почесал макушку задумчиво, и быстро заговорил после непродолжительной паузы:
        - Ну по чему же мужа? Зачатие-то непорочное!
        - Как непорочное? Да кто ж мне поверит-то? Ну дядька, наворотил, право слово…
        Маша нащупала шорты, футболку и начала одеваться. Она закрыла глаза, открыла. Удивленного мужика в ванной не стало. Пианистка быстренько оделась и побежала к тете врачу.
        Прошло три дня.
        Маша шла по улице к остановке. За ней семенил рослый мужчина лет тридцати и активно размахивал руками, рассыпаясь в ярых объяснениях.  Маша изредка огрызалась, но шагу не сбавляла.
        - Да пойми, дитя неразумное, какая радость постигла тебя! Благодаря безгрешности своей благодать снизошла и даровала право божьего отрока выносить в себе, дабы людство спасти и миссию совершить второго пришествия!..
        - Простите, как вас…
        - Михаил…
        -  Михаил. Тут и думать нечего. Велика потеха и благодать, чтоб ребенок невинный за шесть миллиардов оболтусов мучился, половина из которых и вовсе атеисты. Кроме того, на какие средства в современном мире я воспитывать его буду? За родительские? Это вам не Вифлием, в сарае рожать! Я сама у отца с матерью на шее сижу. Плюс бакалаврат в следующем году, госэкзамены. Жизнь в трубу. Нашли время! Вот пойду на роботу, мужа заведу, тогда и поговорим.
        - Так потом же поздно будет! – едва не выл вестник, оторопело выпучившись на безгрешницу, - Антихрист в мир людской нарождается!... защита…
        Машу сей прискорбный факт мало тронул.
        -    Давно пора человечеству по голове надавать. Простите…
        Студентка вытянула из кармана бумажку с адресом, еще раз глянула на него и запрыгнула в троллейбус.
 
        Под дверью клиники, куда стремительно зашла Маша, вестник застал плюгавого мужичонку. Тот нервно шагал по дворику. Неказистость никак не мешала незнакомцу быть обутым в «Carlo pazolini» и одетым в костюм от Бриони.
        -          День добрый, - поздоровался пришедший и окинул невеселым взором железную дверь клиники.
        -          Сам то понял, что сказал, Миша? – буркнул Карло Брионин и так же глянул на вход, - народ пошел, совсем работать не дают…
        -          …Антихриста не предвидится, что ли? – удивленно поднял брови собеседник, на что чернявый тыцнул пальцем в свои бумаги.
        -          У меня тут черным по белому! Исчадие Ада. На, читай,- требования к кандидатуре, условия, даты… печати уже мокрые стоят… А она, мать ее перетак, поперлась аборт делать!
        -          А может подход не тот?- участливо поинтересовался Михаил,- вы ей завоевание мира предлагали?
        Темный кивнул.
        - В первую очередь. Обидное самое, - у меня же все по стандартам. К примеру, вот - зачатие. Несколько участвующих, пьяные извращенцы, и  за деньги, как положено, – а она…
        - Ну?
        - Не хочет рожать. Говорит, фигура испортится … тьфу, гламурщина клубная! Пиджейкой видите ли работает!             Ух, стервозы щас женщины пошли….
        Он поковырял носком туфля раскуроченную бровку и с досады даже произнести больше не смог ничего.
        - Вот как… - подытожил Михаил.
        Пазолини через минуту спохватился и вновь обратился к собеседнику.
        - А что же вы, Миша, делаете возле этого ужасного заведения? – по тому как трагически насупился собеседник, черный понятливо кивнул,- ваша сторона, значит тоже терпит убытки?
        - Да. Наша невинная очень рассердилась из-за непорочного зачатия.  Выбирали год и на тебе! Родители не поймут, образование не получит…
        - И тоже аборт?
        - Аборт,- вздохнул печально Михаил,- вот тебе и Второе Пришествие…

Сайт создан в системе uCoz